Мистическая экспедиция за исцелением души и тела

Здравствуйте, уважаемые! По многочисленным просьбам, и, дабы, не повторять историю устно по сотне раз, попытаюсь ответить Вам на большинство вопросов в данном отчете. Отчете о нашей экспедиции в Перу. Постараюсь рассказать Вам, как можно подробнее о поездке к всемирно известной поющей шаманке Элизе (племя Шипибо). (ФОТО) О пройденных ритуальных церемониях Аяваски. Ну, и просто, о том, что увидел. Считаю необходимым отметить, что моя экспедиция не состоялась бы без поддержки интернационального проекта Аяваска, господа участники которого, во всем поддерживали меня и помогали в течении всего путешествия. А, так же, помогли решить массу вопросов перед самим началом, и в процессе, нашей двадцати однодневной экспедиции.

Должен заметить, что основу моего интереса составляла именно сама церемония Аяваски. Где-то пол года назад наткнулся я на информацию о данном «напитке» и о его свойствах, оказываемых на психику человека. А именно, меня, в прямом смысле этого слова, заботило свое собственное состояние. Вкратце объясню, я страдаю (или, теперь уместнее говорить, страдал) тяжелыми и затяжными депрессиями. Бессонницы длились, буквально, месяцами. Отсутствие смысла жизни, стремлений. Полная апатия ко всему происходящему. Суицидальный опыт тоже имеется. Повторюсь, это вкратце.

Так вот, прочитал я про данную церемонию, про Курандеро, про Аяваску, про Икарос. Про ДМТ и прочее. Думаю, не нужно давать вам определение того или иного, упомянутого. На то есть словари и справочники. Прочитал отзывы разных людей. И так на меня, можно сказать, накатила волна надежды, что, чуть, не расплакался. Честно говоря, готов был, хоть, завтра ехать к шаманам. Но отпуск на работе не скоро, денег на поездку еще собрать нужно. Решил я подробнее изучать эту тематику, а, заодно, потихоньку готовиться к поездке.

В процессе поиска связывался с разными людьми. Некоторые были просто «не в теме», у некоторых такие требования к «исцеляемому», что под них не подходит, по сути, не один из тех, кого нужно бы исцелить. Детский сад, короче. Но, долго ли коротко ли, вышел на людей из интернационального проекта Аяваска. Начали общение из далека, на, практически, отвлеченные темы. Смотрю, люди-то нормальные. Не заманивают, не окручивают. Наоборот, помогают разобраться с возникающими вопросами. Несколько месяцев наше с ними общение шло на дружеской ноте. И я решился спросить, не помогут ли они мне с поездкой к шаманам на церемонию Аяваски. И оказалось, что проект Аяваска, с которым я общался, сам собирается совершить экспедицию в племя Шипибо. Сам интересуется церемонией Аяваски. И мы договорились, что я составлю им компанию в данном экскурсе.

Мы еще несколько месяцев обсуждали маршрут. В итоге пришли к консенсусу. И вот, всего через пол года, как я в поиске, лечу, можно сказать, на встречу своей надежде. На встречу новым впечатлениям, поиску колоссальных эмоций. Перелет получился немного утомительный, да и пересадка в Каракасе (Венесуэла) меня, чуть было, не расстроила на 100%, но расстроила на 200$. Облапошили меня тамошние «цыганегры», в подробности вдаваться не стану.  Но, вот, наконец-то, долетел до Лимы (Перу). В аэропорту меня встретили весьма приятные люди из проекта Аяваска. Заботливо погрузили в огромный золотой джип и повезли в гостиницу. По дороге давая мне ознакомительную экскурсию по городу.

Несколько первых дней мы с экспедицией выделили на мою акклиматизацию. Попутно меня ознакомили с достопримечательностями Лимы, с колоритом местного населения, а также и с блюдами перуанской кухни.  Естественно все мне попробовать не удалось, ибо, если Вы всерьез интересовались темой шаманизма и, в частности, ритуала Аяваски, знаете – соблюдение весьма строгой и долгой диеты, просто, необходимо. Как до, так и после.

Оказалось, также, я попал на день независимости Перу. Всюду флаги, всюду люди. (ФОТО) Но я не люблю толпы, и господа из проекта Аяваска не стали настаивать. И предложили мне другую развлекательную программу. Мы съездили на площадь , осмотрели город , можно сказать, с высоты птичьего полета. (ВИДЕО)
Днем, этого же дня, мы с руководителем интернациональног проекта Аяваска, поехали знакомиться с его коллегой. Это был среднего возраста, приятный в общении мужчина. Как оказалось потом, он занят в научных разработках, связанных с исследованием и применением на практике полезных свойств составляющих растений Латинской Америки.

Вечером меня познакомили с приятной парой молодых людей, приехавших из Питера. Они тоже собирались поехать на церемонию Аяваски. Но они хотели попасть именно к этой всемирно известной поющей шаманке Элизе из племени Шипибо, тогда, как я, совершенно ничего не имел против. Мы посидели вечером в красивом ресторане на берегу моря. Обсудили достаточно много интересных тем, в том числе и шаманизм, и Аяваску. И тонкоматериальные Миры… Короче, нашлось много общих тем для обсуждения. Ребята тоже основательно подготовленные.

Договорились выезжать в экспедицию следующим днем. Ночь я провел в бесконечном ожидании и предвкушении событий. Как ни как, пол года морально и физически готовился к данному действу. Столько литературы прочитал по шаманизму, ритуалам, Аяваске, в частности, древних цивилизациях, тонкоматериальных мирах, измененным состояниям сознания. Никогда так не захватывала меня какая-либо тематика. Разве что в юности увлекался художественным литьем. Про шаманизм и колдовство знал лишь поверхностно, лет в 13 прочитал К. Кастанеду, а потом забыл на долгие годы. Рутинная жизнь затянула, и, почти, сломала меня.

Наконец настал долгожданный день, и мы на огромном двухэтажном автобусе местной туристической компании поехали в нашу экспедицию в племя Шипибо.
Дорога заняла около двадцати часов, но автобус, весьма, удобный. Удалось даже поспать.
И, вот, мы в Сан-Франциско (Перу).  Еще немного и тайными тропами нас довезут на территорию племени Шипибо! Еще чуть-чуть и мы узнаем таинство церемонии Аяваска!

Добрались! По приезду, нас радушно встретила сама поющая шаманка Элиза. Она поздоровалась с нами, обняла и поцеловала в щеку каждого. Всего нас было четверо. Как потом призналась Элиза, мы первые русскоговорящие люди, которых когда-нибудь видела ее семья. Семья, к слову сказать, у Элизы огромная. И, как я понял, достаточно дружная, ведь, они во всем ей с нами помогали. И ухаживали за нами, и кормили, и развлекали, по мере необходимости.

Лично мне запомнился ее муж Дон Альберто. Он веселый и улыбчивый мужчина, очень много знает, если не сказать, все, о растениях. И, как оказалось, он художник. Пишет картины маслом и акрилом. На этой теме мы с ним еще больше сошлись, т.к. искусство меня всегда интересовало, да и сам я не только скульптор, но рисую, как говорят многие, очень интересно и своеобразно. Хотя, как оказалось, мои рисунки всему семейству поющей шаманки Элизы показались крайне знакомыми. Дон Альберто бегал, как молодой паренек, и всем своим родственникам показывал блокнот, в котором я делаю записи и зарисовки. А потом он спросил меня, не проходил ли я церемонию Аяваски ранее, т.к. многие из моих рисунков ему напомнили те видения и ассоциации, которые издревле получают индейцы племени Шипибо во время церемонии Аяваски. И даже цветовая гамма ему была близка по духу.

Но, это я немного отвлекся. Продолжу рассказ по более существенным событиям. В первый день, по приезду, нас разместили каждого в отдельном бунгало, точнее это были небольшие одноэтажные домики с небольшой прихожей и спальней, с крышей, покрытой пальмовыми листьями. Ребятам из Питера достался большой бунгало с двумя или тремя большими кроватями, двумя туалетами, двумя душевыми кабинами и, достаточно, большой столовой. Как ни как, они же молодая парочка влюбленных. Хотя, лично я, был рад жить один, хоть душ и туалет у меня были недалеко от моего бунгало, но после церемоний Аяваски, как оказалось, хочется побыть некоторое время одному, со своими мыслями. Или отдохнуть, если Вам так больше угодно. После размещения и небольшого отдыха муж поющей шаманки Элизы предложил нам съездить на кокосовую плантацию. Ехали мы всего минут семь. И оказались на хозяйственной территории семьи индейцев Шипибо.

Огромные кокосовые пальмы, банановые, еще море разной растительности. Оказалось, все для чего-то, да, служит. Попутно, Дон Альберто показал и рассказал нам о многих растениях из этого, прям таки, райского садика. Нужно отметить, что рассказы Дона Альберто более напоминают лекции о происхождении и лекарственных свойствах тех или иных растений, показываемых нам. Причем, с наглядной демонстрацией употребления некоторых из видов растений. Потом он угостил нас только что сорванными свежайшими кокосами, предварительно очистив и вскрыв скорлупу ореха, специально для нас. Также выдал нам каждому по несколько штук с собой. Далее он нас провел по саду. И попросил свою дочь показать нам предметы народного творчества индейцев племени Шипибо, а именно ручную вышивку, ковры и прочее. Попутно объясняя замысловатые геометрические узоры, изображенные на них. Потом он предложил нам вернуться в лагерь для церемоний Аяваски, но так просто он нас не отвез. По дороге он несколько раз завозил нас в разные дома. В одном жили гончары, в другом художники, а втретьем оказалась шипибовская заправочная станция.

Просто у них нет заправок и «печку», так называется бензин на языке индейцев племени Шипибо, они наливают из пластиковых бутылок. Работник заправки – совсем юный, если не сказать – мальчишка, индеец Шипибо, оказался весьма улыбчивым и любопытным. Вообще, все мы заметили, что жители этой деревни весьма дружелюбны и открыты. Или это так кажется, после большого города… Не важно. Довез, таки, нас Дон Альберто назад в лагерь. Нас накормили, соответственно диете и дали отдохнуть, ведь, вечером у нас должна была состояться первая очищающая церемония, т.е. мы должны сделать обмывание специально настоянной на различных цветах и листьях водой, а потом участвовать в специальном ритуале курения табака.

Первая неожиданная церемония. Пришла поющая шаманка Элиза и позвола нас пройти с ней. Попросила снять обувь перед входом. Далее мы пошли босиком. С интересом и трепетом, лично я, пришел в церемониальный шатер. Что предстоит мне пережить? На что это будет похоже? Нервное напряжение, любопытство, ожидание. Мы прошли в слабо освещенное помещение. На полу было разложено около десяти циновок (матрацев), на каждой лежала небольшая подушка под голову и теплый мягкий плед. Возле каждого «места», как и положено, стоял небольшой пластмассовый горшок для сплевывания рвотных масс. Пахло палисандром, они его разожгли и заставили тлеть, чтобы москиты нас не беспокоили во время церемонии. Также пахло какими-то приятными благовониями и терпким запахом местного табака Мапачо, который они курили через плотно набитые самодельные сигареты.

Честно признаться, по крепости и вкусу мне эти сигареты больше напомнили недорогие сигары. Весьма недурно, особенно, если ты курильщик. Мы расселись по местам, нужно отметить, что поющая шаманка Элиза и несколько ее помощников начали церемонию до нашего прихода, т.к. им нужно было испросить духов предков разрешения для нашего участия и защиты от злых духов. Сначала мы сидели при свете свечи в полном молчании. Так прошло около получаса. Потом Шаманка шепотом переговорила со своими помощниками, закурила сигарету и чуть насвистывая начала наливать темно коричневый напиток Аяваску из бутылки в небольшой бокал около 200 мл. Наливала она по половине приблизительно и, по очереди, подзывала нас к себе.

Мы, молча, выпивали из этого бокала Аяваску, приклонив одно колено. Далее возвращались каждый на свое место и ждали. В какой-то момент свеча погасла, и мы остались лишь при свете луны, который проходил через москитную сетку, натянутую в проемах между перекладинами, поддерживающих высокую конусообразную крышу, покрытую пальмовыми листьями. По всему периметру этого сооружения были разложены различные кристаллы, которые несли на себе защитную функцию, типа, амулетов от сглаза или злых духов. На высоченной центральной колонне были подвешены на уровне глаз какие-то приспособления, внешне напоминающие ловушки для снов. Перья, веточки еще что-то. Так, в полумраке, нам предстояло провести остаток церемонии.

Я расслабился и лег. Стало немного прохладно и я накрыл ступни ног пледом. Так я лежал и смотрел вверх, под купол крыши. В какой-то момент я понял, что взгляд мой расфокусируется. Я раньше тренировал глаза, поэтому подумал, что я, невольно, начал упражнения. Но потом почувствовал теплую волну, приливающую со стороны спины к затылку. Голова немного закружилась. Я решил сесть, и, обняв колени руками, стал смотреть в полумрак помещения. Так я и просидел до конца церемонии. О личных переживаниях рассказывать не стану, т.к. каждому свое, все-таки. Скажу одно, сначала я услышал очень отчетливо стрекотание насекомых, потом оно переросло в нечто, вроде, музыки. Направление, кажется, называется транс, или типа того. Потом, когда я уже почти отдался этой музыке насекомых, шаманка начала петь Икарос. Пела она, ей помогали ученики. Негативные видения отступали. Выстраивались странные диссоциации. Церемония шла своим чередом. Некоторым людям становилось нехорошо, но для этого возле каждого участника были поставлены пластмассовые горшки. От себя скажу, не стошнило ни разу, хотя и были легкие позывы.

Но зато другого рода чистку организма я ощутил сполна, спустя пять – семь часов с начала церемонии. Замечу, поющая шаманка Элиза и ее помощники работали не только с участниками нашей экспедиции, но и с местными индейцами Шипибо, которые проходили церемонию Аяваски вместе с нами в этот раз. Некоторым из ее помощников тоже приходилось не сладко, горшки и им понадобились, ведь, Аяваску пили и они и сама шаманка. И еще, что интересно, начался сильный гром в небе. Молнии. Дождя не было. Вот я сижу, у меня в организме какие-то процессы перетекают. И, как только, они течение свое от одного органа к другому начинают, так, тут же в небе гром гремит. Волшебство какое-то.

Так я просидел часов до четырех утра, потом эффект Аяваски ослаб, я сильно устал и решил пойти готовиться ко сну. Это была самая светлая, в прямом смысле этого слова, ночь в моей жизни. Правда, путь от церемониального шатра до моего бунгало, по ощущениям, занял пол часа, хотя, наяву всего метров сто идти. Но мне было не скучно, у меня был жужжащий фонарик и загадочные тени, шныряющие по ночному саду лагеря индейцев Шипибо. А также я наслаждался сигаретой с табаком Мапачо, и, тем самым, отгонял от себя злых духов. Ничего не скажешь, сказочная ночь! Правда, упавший за моей спиной какой-то огромный фрукт, заставил, таки, меня улыбнуться во весь рот. Дойдя до туалетов, я, простите за подробности, очистил кишечник, умылся и пошел к себе.

По дороге я встретил своего коллегу по экспедиции, и мы с ним еще немного поболтали перед сном. Конечно, обсуждали пережитое. Ничего больше рассказать не могу по причине этики. Разговор был, весьма, прелюбопытнейшим. К тому же у меня был жужжащий фонарик. Потом мы разошлись по домам, и мне еще долго не давал уснуть стрекот этих коварных, но интригующих насекомых. Как сейчас помню, научился у них, когда становиться страшно или тянет в неизвестность нужно повторять: — Земля! Земля! Земля! Как они стрекочут, только свои слова. Так закончилась моя первая церемония Аяваска и начался крепкий сон.
День Второй в лагере племени индейцев Шипибо начался для меня рано утром. Дочка шаманки позвала нас завтракать.

Я встал, пошел умылся и присел за столом в беседке напротив дома, который служил, как оказалось, кухней. Во круг нас бегали многочисленные курицы разного возраста, цыплята бегали за своей нянькой. В небе кружил кондор, поджидавший свою утреннюю добычу. Летала разнообразная мошкара. Я был очень рад тому, что сверчки не стрекочут по утрам. Уж очень сильное впечатление у меня ассоциировалось с этим звуком. Потихоньку мы все собрались за одним столом на завтрак. Кормили свежими фруктами и чаем матэ, как потом выяснилось матэ де кока. Не думайте, это не наркотический напиток. Да, листья коки в нем есть, причем, свежие (с соседнего куста, буквально), но это просто бодрящий напиток, притом, достаточно вкусный. За завтраком мы естественно обсуждали пережитое,и , как оказалось, сильно негативных переживаний никто из нашей экспедиции не пережил. Наоборот, всем было интересно. А с тем, что говорят, что Аяваска противная на вкус, никто из нас не согласился. Лично мне она напомнила крепкое темное пиво, ну, может быть, с травянистыми нотками.

На счет вкусовых качеств мнения немного разделились, но мерзким зельем ни для кого Аяваска не оказалась. По поводу своих эмоциональных переживаний, конечно, тоже поговорили, но, как и раньше, могу рассказывать только за себя. И то, не все готов преподносить для всеобщей информации. Слишком много слишком личного. Но было, весьма, прелюбопытно, если честно.

Днем Дон Альберто повез нас на амазонские притоки рыбачить на пиранью. Надеюсь, правильно говорю, т.к. рыбалкой никогда не увлекался. Вообще рыбу не люблю, от этого моя диета еще тяжелее казалась. Поплыли мы на какой-то длиннющей лодке. С нами плыли трое детей, два мальчика и девочка, два юноши, один из помощников Донны Элизы, ну, и за штурвалом сам Дон Альберто. Жара очень сильная. – Мучо колор!, говорил Дон Альберто и наигранно вытирал пот со лба, прищуривал один глаз и улыбался. Весь берег Амазонки порос бесчисленными кустарниками и деревьями. Земля изрыта какими-то норками. Мы спросили у нашего провожатого, что это, от какого животного. Оказалось, это такие амазонские сомики их роют.

Оба юноши попрыгали в воду, и не боятся Кандиру, подумал я. Начали нырять и ковыряться под каким-то упавшим в воду стволом достаточно большого дерева. Я думал, лодка застряла, ан, нет, они этих самых сомиков со дна и из под коряг доставать, прям, руками начали. Не для еды, как наживку для пираний. Рыбалку я не понимаю, как уже говорил ранее, но наслаждался видами. Огромные белые аисты в небе, попугаи какие-то интересные, мошкара. Сколько же там этих мошек. И в воде, и на воде, и над ней. Все кишит насекомой жизнью. Прыгает, бегает, плавает, летает. Кусает или просто глаз радует, про последних — это про бабочек. Много их. Разные все, маленькие, большие, красивые. Сошли мы на каком-то небольшом островке. Почва под ногами проминается, еще б чуть-чуть и болото было бы. Ну, мы все повылезали, кто-то рыбачит, кто-то с камерами и фотоаппаратами по кустам разбежались. Поймали пару раз какую-то маленькую пиранью, упустили ее пару раз.

Нет, не понимаю я рыбалку. Вдруг слышим, детское улюлюканье, смех. Радость какая-то случилась у детишек. Бежим смотреть. О, Боже! Этот жестокий дикий Мир Амазонки. Детишки, они ж индейцы, нашли в кустах на небольшой высоте гнездо аиста. Ну, короче, поймали они его. Девушка из нашей экспедиции конечно расстроилась. Дети поиграли немного с поломанной красивой птицей, потыкали ее в длинный желтый клюв палками, бросили возле лодки на земле и опять в кусты убежали. Примчались уже с гнездом. Нам яйца аиста решили показать. Тут Дон Альберто, все таки, решил прекратить бесчинство. Немного поругал детишек, а они же все одна семья, так что не сильно. Положил Аиста в пакет, сказал что-то, типа, — Отвезем птицу в госпиталь!, — хихикнул немного пошел на свое рулевое место, положил пакет на сидение и сам сверху плюхнулся.

Ну, мы все с пониманием отнеслись к событию. Аист аистом, но едой его никто не отменял быть. Еще порыбачили пару часов, поплавали меж островков и к пристани направились. По дороге Дон Альберто опять решил устроить нам небольшую экскурсию и параллельно лекцию по плантации полезной ягоды Каму-Каму, которая обладает самым большим содержанием витамина С из всех ягод. Даже в лимонах его содержание ниже. Плантация работала, по словам нашего экскурсовода, исключительно на калифорнийскую фирму, производящую препараты для спортсменов. Он нарвал немного ягод с деревьев и угостил нас. Мне показалось, что вкус похож на крыжовник. Если честно, фрукты и ягоды я тоже не очень люблю. Ну, не суть. Побродили мы по этой плантации и решили поехать к причалу. Некоторые из нашей экспедиции сильно есть хотели, не удивительно, диета очень строгая. Договорились с Доном Альберто, что он нам рыбные шашлыки устроит. Добрались до берега, прошлись по местному небольшому рынку, купили сувениров, сели на извозчика и поехали назад, в лагерь.

Приехали уставшие, жарой измотанные, голодные, но не злые. К сожалению, шаманка запретила нам есть рыбу, сказала, что сегодня должна состояться вторая церемония. Мы все удивились, как так, две церемонии подряд. Немного опечалились отсутствием шашлыка, но интерес к второй церемонии Аяваски был, куда более, сильным. Поели фруктов, овощной суп, и, кажется, рис, тоже с чем-то овощным. В принципе, наелись, конечно. После обеда еще немного обсудили планы, предстоящую церемонию, и о пустяках, естественно, тоже поговорили. Далее все разошлись по своим бунгало. Отдыхать перед второй церемонией. Вечером мы все собрались в беседке за столом. Было, что обсудить. Случилось землетрясение. Не сильное, но тряхнуло заметно. А в церемониальном шатре уже что-то началось. Без нашего, к сожалению, участия. Мы еще долго сидели в ночи, ожидая момента, когда нас пригласят на вторую церемония Аяваска. Но в ту ночь, духи предков не разрешили поющей шаманке Элизе участвовать в церемонии чужакам, думаю, неспроста, было землетрясение. По крайней мере, знаю точно, что в этот раз в церемониальном шатре происходило не обычное действо, ведь, людей там было больше, чем в прошлую ночь, и все они были индейцы племени Шипибо.

Нас не пригласили из-за каких-то серьезных обстоятельств. Прождав до тех пор, пока все участники не разъехались по своим домам, мы с коллегами по экспедиции направились спать, каждый в свое бунгало. Так закончился второй день пребывания нашей экспедиции в лагере индейцев Шипибо.

Третий день. Раннее утро. Дочка шаманки нас разбудила и позвала на завтрак. Мы, как и в прошлый день, не торопясь собрались в беседке перед кухней. Овощи, фрукты, чай мате. Кондор парит над лагерем, высматривая цыплят. Маленький кокодрила, это крокодильчик, высовывает свою пасть над поверхностью заросшего озера в центре лагеря. К нему на морду садятся стрекозы, оглядываются, и летят далее в поисках добычи и партнеров по спариванию. Начинается духота, а вместе с ней, неожиданно, дождь. Настоящий, тропический.

Крупные капли сбивают насекомых на лету, те букашки, что по проворнее, прячутся в деревьях, кустах и постройках, воздвигнутых индейцами. Но там их поджидают разного рода небольшие пташки, или же маленькие и большие ящерицы с лягушками, которые не прочь перекусить даже во время сильного дождя. Жизнь идет своим чередом. Мы укрываемся в беседке, но вскоре решаем разойтись по своим хижинам. Переждав дождь, а, заодно, и отдохнув, после жары, каждый занимается своими делами. Курицы на самовыпасе клюют мелких насекомых. Мы решаем поехать в магазин за водой и сигаретами. Молодая девушка лет тринадцати, пятнадцати, за рулем трицикла с тентом везет нас в близлежащую деревню. С нами вместе поехали еще одна девчушка и совсем маленький, но уже индеец, лет двух от роду.

Доехав до магазина, мы вышли. Нас тут же окружила любопытствующая стайка малышей. От двух до пятнадцати лет. Мы, немного потоптавшись на улице, вежливо демонстрируя себя детям, зашли в магазин. За прилавком нас встречал мальчуган. Тоже лет тринадцати, если не младше. Мы попросили его продать нам воду и прочие необходимые принадлежности и продукты. Он долго ходил от прилавка к прилавку, не торопясь, набирая наш заказ. Потом, так же не спешно посчитал на калькуляторе сумму стоимости заказанного, и, очень робко, как будто стесняясь, взял с нас деньги, и еще так же долго отсчитывал сдачу.

Мы купили по большому леденцу каждому, кто ехал с нами в магазин. Но, как оказалось, просчитались. И одна из девочек, сказала нам, что нужна еще одна конфета для еще одной девочки. Я безропотно исполнил ее просьбу, так, как около нашей повозки собралось уже очень много детишек. К тому же эта третья, появившаяся, девочка была явно родственницей семьи поющей шаманки. Выполнив заказ мы сели под тент в трицикл и помчались по неровным желто-оранжевым глиняным дорогам в сторону лагеря. В то день мы несколько раз интересовались о причинах вчерашнего события и о том, почему нас не пригласили. Все отвечали нам совершенно разное.

Дочка шаманки сказала, что думала, что мы были на церемонии. Дон Альберто сказал, что Элиза запретила нам присутствовать из-за того, что мы были на рыбалке. Помощник шаманки Д. (имя не помню), еще что-то придумал. В итоге, ближе к вечеру мы встретились с шаманкой, и она нам объяснила, что церемония проходила, весьма, сложно, и, что нам, не подготовленным, ни к чему было присутствовать в этот раз. Этот ответ нас всех вполне удовлетворил. Она попросила нас не переживать, и сказала, что сегодня наша вторая церемония Аяваска обязательно состоится, т.к. духи предков вчера разрешили ее. И трудностей не должно возникнуть. Мы обрадовались и принялись ожидать ночи, неспешно ведя беседу и, обсуждая, дальнейшие планы нашей экспедиции.

Наступил долгожданный заход солнца. Потихоньку поднималась луна. Сумерки резко сгущались над лагерем. Мы, как и в прошлые разы, встретились в беседке. Сама шаманка и ее помощники уже были в ритуальном шатре и начали церемонию. Мы немного попереживали, что нас не пригласят и в этот раз. Время тянулось,как резина. Мы, уже приняли цветочно — листочный душ.Но никто за нами не пришел. Через некоторое время все решили разойтись по своим бунгало и ждать там, т.к. москиты начинали атаковать слишком часто. Я зашел к себе, прилег на кровать и, в скором времени, сам не заметил, как, задремал. Но, в скором времени, Элиза пришла к нам и позвала пройти с ней. Я вскочил с кровати, как ошпаренный. Не успел толком собраться, забыл и воду, и фонарь.

И теплую кофту с капюшоном не накинул на тело. В буквальном смысле слова добежал до церемониального шатра, понял, что забыл необходимые мне в последствие вещи и поскакал обратно в бунгало. Наспех, схватив все то, что успел, помчался назад. Ведь, не хочу же я пропустить вторую церемонию! Конечно же я успел. Точнее меня вежливо ждали, хоть, я и старался быть быстр. Если, честно, то я уже не был настроен на прохождении второй церемонии Аяваска именно в эту ночь, то ли от этого, то ли от беготни спросонья, сердце мое сильно билось. И я чувствовал легкую нервозность внутри себя. Так или иначе, вторая церемония началась и для меня. Все повторилось похожим образом, как и в первый раз. Молча сидели, некоторые лежали. Тишина. Потом шаманка что-то насвистывала.

Начала наливать Аяваску в бокал. Мы, по очереди, подходили. Пили. Возвращались на свои циновки. Тут я заметил, что состав индейцев немного изменился. Шаманка, два помощника, но остальные люди были другие. Двое, кажется. Итого, нас всех около девяти человек. Я лег. Решил, нужно расслабиться и успокоиться. Сердце бешено колотилось в груди. Стоило мне о чем-нибудь подумать, как оно пыталось вырваться наружу. Я понял, что сегодня мне будет тяжело проходить церемонию. Попытался отвлечься на безучастных ко мне в эту ночь насекомых, стрекочущих на улице. Но им, видимо, я был уже не интересен. Один из сверчков попытался возобновить прошлые ритмы, но, тут, шаманка начала петь, и он исчез из поля моего внимания. Я попробовал сосредоточится на ее голосе, но он ускользал от меня. Помощник, что постарше, в прошлый раз очень сильно меня притянул своей песней. В этот раз я услышал, лишь, нечто, вроде: мацай, мацай, балабай и прочие, в принципе, смешные словечки.

Подумал, что он подшучивает надо мной. Многие мои друзья называют меня Балабуй. Нет, сердиться на него я не смог, хотя, пытался. Просто звуки были слишком тяжелые, просто запахи давили легкие. Сердце работало на пределе. Я начал бояться, что оно откажет, и, в какой-то момент решил выйти из ритуального шатра. Попытался пошевелить телом, но понял, что так мое сердце точно не выдержит нагрузки. Решил успокоить себя и попытался не думать ни о чем. Это оказалось крайне затруднительно, т.к. любой звук, любое возмущение воздуха, все начинало ускорять сердцебиение.

Я попытался считать удары сердца, и понял, я досчитал до тысячи или больше, при этом я считал одновременно несколько раз. Не то, что: один, один, два, два. А ежемоментно я считал в два, в три потока. И при этом без конца отвлекался на прочие мысли. Многопоточность сознания. Организм не выдерживает, перегрузки, как у космонавта. И тут я вспомнил, — Земля! Земля! Земля! — застрекотал я. И сердце начало снижать обороты. Вернулся, подумал я. В этот раз опять не тошнило. Только другого рода позывы. Тут, шаманка подсела к одному моему коллеге по экспедиции. Он лежал слева от меня. Она начала ему петь. Потом окурила его табаком Мапачо и окрапила благовониями. Что-то спросила у него, как я понял обо мне. Он спросил все ли со мной в порядке. Я сказал, да. Она села передо мной и, в месте с ней сел ее молодой помощник.

Коллега мне перевел, что они просят, чтобы е сел. Я повиновался. Они оба начали петь. Она пододвинулась ближе ко мне, что-то насвистывала. Окурила мою голову, лицо и плечи. Окрапила меня благовониями, помазала мне лоб и предплечья этой благоухающей жидкостью. Они вместе еще что-то пели. Недолго. Потом она спросила, не нужно ли мне еще выпить Аяваски. Я ответил, через коллегу, что сначала я должен посетить уборную. Они кивнули вместе сказали, — А, баньо! «Баньо» – это уборная. Я попросил немного освободить мне дорогу к выходу из церемониального шатра. Они пропустили меня. Я вышел на улицу. Перевел дух, осмотрелся. Достал из кармана машинку для сигарет, скрутил себе плотную сигарету. Закурил и пошел в «баньо». Включив фонарик, я понял, что он опять начал жужжать.

Я улыбнулся и продолжил путь. Через некоторое время мой коллега вышел следом за мной и спросил, все ли у меня в порядке. Я объяснил, что испугался за сердце. И сказал, что, видимо, сегодня мне больше не стоит пить Аяваску. Но, в то же время, меня подмывало любопытство зайти дальше. Но, поговорив с коллегой мы решили вернуться в церемониальный шатер, но сегодня не пить дополнительную порцию Аяваски. Ни шаманка, ни один из ее помощников больше ни к кому не подсаживались. Я подошел к своей циновке, лег, накрылся пледом и пролежал так еще пару часов. Больше сильных волнений я не испытывал. Просто слушал песни Икарос. Потом пошел к себе и лег спать. Фонарик все еще немного жужжал.

Коллега по экспедиции мне потом кое-что рассказал, что говорила обо мне поющая шаманка Элиза, но это предназначалось, лишь, мне. Четвертый день начался, как обычно. Мы встретились за завтраком. Обсудили наши переживания. На это раз разлет эмоциональных переживаний был велик у всех. Ни одного совпадающего мнения. На обед нас накормили отварной рыбой. Было вкусно. Мы все обрадовались послаблению диеты и, весь оставшийся день находились в хорошем расположении духа.

Днем Дон Альберто привел с собой прилично одетого молодого перуанца. Оказалось, это его молодой коллега. Тоже художник. Нас познакомили, и мы пожали друг другу руки. Они принесли нам на показ две свои картины. Первым Дон Альберто разрешил Хосе, так звали нашего нового знакомого, рассказать о своей картине. Он поведал нам о своих опытах прохождения церемонии Аяваска, о эмоциях и ощущениях, которые он испытал. Много говорил об образности видений. По его словам, он написал представленную нам работу, основываясь на одном из своих опытов. Хосе объяснил, что увидел шаманку окруженную непонятной изумрудной структурой, которая плавно переливалась, отблескивая зеленоватым светом, при этом непрерывно меняя свою структуру, но сохраняя плотность.

Это напоминало драгоценный лес, — говорил он. А сама шаманка предстала ему диковинным человеком. Кожа ее была на подобии чешуйчатой, как у ящерицы. Гладкая. А изо рта у нее вытянулся голубоватый тонкий язык, который коснулся головы нашего докладчика. И, вот, он под впечатлением от пережитого им в измененном состоянии сознания опыта, сотворил данное произведение. Так же он, попутно рассказу, отвечал на наши бесконечные вопросы. Выслушав его рассказ до конца, у нас снова возникли вопросы. Дон Альберто видя, что его молодому коллеге стало тяжело отвечать на наши расспросы, плавно вошел в беседу, и, сам продолжил отвечать на все вновь и вновь, появляющиеся. Потом он начал рассказывать о своей картине. На этой работе тема видений, если так можно сказать, тоже наглядно была представлена. Только тут обширнее представлен ассортимент эмоциональных переживаний. И цвета! Яркие, сочные. Кстати, обе картины весьма внушительных габаритов. Метр на метр, наверное.

Дон Альберто поведал нашей экспедиции о неведомых Мирах, в которых людей, а точнее их эмоциональную проекцию, или тонкоматериальную сущьность, не знаю, какой термин следовало бы употребить здесь, чтобы объяснить точно, что имел в виду муж поющей шаманки. Территориально этот мир находился ровно по центру картины. На фоне, напоминающем, какие-то храмовые постройки с арками, было изображено поле, имеющего ячеистую структуру, неоновые цвета передавали некоторую сказочность этого мира. А в центре этого поля сидели несколько маленьких странных фигур, цвета у них быле уже более в желтых оттенках. Художник объяснил, что это и есть те самые сущности, которые лечат душу. Они могут разобрать и собрать ее заново. Или, просто, убрать лишнее. В редких случаях, добавляют какие-то знания, или умения.